Каторжники на французском галерном флоте

Когда Людовику XIV в ранние годы правления для войны требовались галеры, он брал их в аренду у состоятельных аристократов, державших такие суда ради развлечения, либо у марсельских судовладельцев, которые использовали их для торговли или каперства. Шесть галер, принадлежавших лично королю, сдавались в аренду знатным вельможам. Монарх оплачивал их содержание через парламент, а знать, которая ими пользовалась, платила за снабжение команды продовольствием. Но когда галеры были нужны для военной службы, король оплачивал дополнительные расходы на команду, превышающие сумму, указанную в договоре фрахтования. Для арендующих галеры эта ситуация была более чем выигрышной, поскольку большинство их расходов покрывало государство. Система являлась выгодной и для короля, которому шел доход от фрахтования, а деньги на обслуживание судна возмещали налогоплательщики.

В течение примерно первых 20 лет правления Людовика XIV королю принадлежали следующие галеры (за которые отвечал барон де Терн): «Мазарин», «Принцесс», «Сен-Сиприан», «Вандом», «Сен-Доминик» и «Сен-Луи». Для этих судов требовалось более 1660 человек, чтобы заставить их двигаться по воде. Некоторые из галер короля участвовали в Тридцатилетней войне (1618-1648), и выглядели они довольно потрепанно. В конце 1660-х годов Жан-Батист Кольбер, министр финансов, а также морской министр Людовика XIV, решил перевести эти галеры из Тулона в Марсель и отремонтировать их. Корабли галерного флота находились на особом положении, их статус отличался от статуса галеонов и других парусных кораблей французского флота, а командовали ими исключительно советники короля.

К 1676 году французский галерный флот состоял из 25 кораблей, но Кольбер хотел увеличить их число до 40, что породило необходимость в поиске людей на весла. И тогда к служению на галерах стали привлекать каторжников и заключенных. Ничего нового в данном решении проблемы нехватки гребцов не было. С конца XV века французские судьи отправляли преступников на галеры в качестве наказания за нарушение закона. Подобная практика получила большое распространение в период правления Франциска I (1515-1547) и Генриха II (1547-1559), а во времена Людовика XIV превратилась в обычное явление.

В 1662 году после крестьянского бунта в Булонне 360 крестьян были приговорены к работе на галерах. Скоро по всей Франции все большее количество преступников стали в кандалах уводить со скамьи подсудимых прямо на причал. Уже попавших в тюрьму людей тоже могли забрать из камер, чтобы приковать к скамьям галер — так довольно долго поступали итальянцы, когда им нужны были гребцы.

Проблема принудительного перемещения людей с севера Франции на юг, к Марселю, была решена еще до Кольбера. Для этого существовали специальные места заключения, где преступников держали до тех пор, пока их не набиралось достаточно для совместной переправки на юг. Самым известным местом сбора будущих гребцов являлась башня Сен-Бернар на Сене, расположенная южнее Парижа. Туда отправляли приговоренных из Нормандии, Пикардии, Фландрии и Шампани, чтобы они присоединились к заключенным из Парижа и Иль-де-Франс.

О потенциальных гребцах относительно неплохо заботились, их хорошо кормили, поскольку не имело смысла посылать слабых и истощенных людей работать на галерах. Суточный паек заключенных состоял из свежего хлеба и супа, мяса в праздничные дни, масла, порции рыбы или трех яиц, а также тарелки гороха или фасоли в постные дни. Людей держали в тюрьмах до осени, а после перевозили на юг к Средиземному морю. На протяжении XVI века за работу по сбору преступников и отправке их в место назначения отвечали хозяева или арендаторы галер. Примерно к 1600 году этим стало заниматься отдельное учреждение, которое нанимало людей в разных частях страны. Так появились несколько путей на юг, известных как «цепочки». Парижская цепочка объединяла приговоренных из Бретани (где их держали в заключении в Ренне, пока не приходила пора отправлять партию), Дофине и Миди. Из Парижа заключенных перебрасывали в кандалах на юг к Дижону, где к ним присоединялись другие несчастные из Лотарингии, Эльзаса и Франш-Конте.

Отсюда заключенных гнали в Лион, а затем в Авиньон и уже оттуда — в Марсель. Другой путь шел из Бордо в Тулузу, а после пересекал Лангедок, перед тем как достичь Марселя. При этом 2-3% приговоренных погибали в дороге. Когда партия преступников попадала в Марсель, новоприбывших размещали на кораблях по соседству с остальными гребцами, настолько измученными годами работы на веслах, что их просто оставляли умирать. Как только заключенные попадали на борт корабля, их регистрировали, подвергали грубому медицинскому осмотру, присваивали уникальный идентификационный номер и ставили им клеймо. На коже всех французских галерных рабов были выжжены буквы gal. Евреям ставили клеймо juif (еврей), а кальвинистам - RPR, все остальные считались католиками. По всей видимости, такое разделение существовало для того, чтобы после смерти гребца могли похоронить согласно традициям его веры. Однако в действительности большинство каторжников умирали без отпущения грехов, а их тела бросали в безымянные могилы.

Записи показывают, что с 1680 по 1715 год почти половина (44,95%) из 17000 человек, приговоренных к галерам, являлись дезертирами из армии, а около трети (31,2%) — обычными преступниками, из которых, что любопытно, 15% составляли контрабандисты соли. При этом протестантов среди отбывающих наказание гребцов было всего лишь 3,7%, что, вполне возможно, объяснялось не законопослушностью гугенотов, а их малой численностью по сравнению с католиками. В период с 1716 по 1748 год количество дезертиров снизилось до менее 5 %, а протестантов — до менее 1 %, в то время как число контрабандистов соли и табака выросло до 45 %. В те времена самым распространенным видом преступлений были кражи, а за ними следовали бродяжничество и вооруженные нападения. Большинство гребцов-преступников происходили из центральных и западных регионов Франции, а также из ее юго-восточных долин, Бургундии и устья Роны. Сельскохозяйственные рабочие составляли 42% от общего числа заключенных на галерах, а ткачи, что примечательно, — 15%.

Некоторые гребцы были турками, купленными на невольничьих рынках в Ливорно и Генуе или захваченными в море в ходе кампаний против берберских пиратов. По прибытии в Марсель таких невольников регистрировали в специальном журнале, указывая дату их рождения и страну, из которой они происходили или в которой были захвачены. В период с 1685 по 1687 год 200 таких рабов (включая 56 человек, приобретенных в Италии) были доставлены во Францию. К концу десятилетия на галерах стали появляться черные рабы из Гвинейского залива, но они не годились для средиземноморской зимы, и их быстро прекратили использовать. Аналогичным образом оказалось, что для подобной работы абсолютно не подходят индейцы-ирокезы из Северной Америки, первую партию которых, состоящую из 21 человека, привезли в 1689 году.