Как поделить море?

Общеизвестно – и вряд ли кто может с этим не согласиться, - что разделить землю на участки гораздо проще, чем водное пространство. На суше река или горный хребет часто является естестственной границей между двумя государствами. Небольшой ручей или живая изгородь нередко обозначают пределы частных земельных участков. Землёй может владеть отдельное лицо, семья, компания или нация. Но в случае с морем всё не так однозначно. Можно ли его части назвать территориальными водами отдельных государств (mare clausum) или же оно принадлежит всем (mare liberum)?

Термин mare clausum (закрытое море) впервые использовали римляне. Они называли Средиземное море Mare nostrum («Наше море»), а зимой, когда погода затрудняла навигацию, объявляли его Mare clausum. В средние века Генуя, Венеция и другие итальянские морские республики активно пытались ограничивать свободное плавание в своих водах. На севере похожую политику проводили Англия и скандинавские страны, которые старались не пускать иностранные суда в «свои» моря и претендовали на эксклюзивные права ловли рыбы в «своих» районах рыболовного промысла.

С XV по XVII век европейские мореплаватели активно исследовали океаны в поисках новых торговых возможностей. При этом в 1455 году папа Николай V издал буллу, запрещающую другим навигаторам плавать в морях, контролируемых Португалией. И в 1479 году Португалия и Испания, пользуясь папской поддержкой, подписали Алкасовашский договор, согласно которому Испания признавала исключительное право Португалии на Атлантический океан к югу от Канарских островов. В 1494 году был подписан Тордесильясский договор о разделе сфер влияния в мире между Испанией и Португалией. Эти две страны стремились проводить политику mare clausum для защиты своих торговых маршрутов, что побудило Францию, Голландию и Англию прибегнуть к каперству и пиратству для атак на испанские и португальские колонии и корабли.

Свободное море

В 1609 году голландский юрист и дипломат Гуго Гроций написал трактат Mare liberum («Свободное море»), в котором утверждалось, что море принадлежит всем и что ни одна нация не имеет права отказывать в доступе к нему другим. Границы на суше, по словам Гроция, установить легко, но в море, которое характеризуется неопределённостью, их провести невозможно.

Аргументы Гроция были оспорены в 1635 году английским юристом Джоном Селденом, отстаивавшим в своей работе mare clausum противлположную точку зрения. Море, по мнению Селдена, так же как и суша, может находиться в чьём-либо владении: «Если верно, что море отмечает предел суши, то не менее верно, что суша отмечает пределы моря». Селден полагал, что «разделяющие линии» можно отметить с помощью навигационной науки: «…используя меридианы и параллели, провести линии от одного мыса к другому».

Селден согласился с Гроцием в том, что море является важным средством коммуникации, и признал право прохода по нему, аналогично такому же праву на суше. Но он утверждал, что это право не является универсальным и должно быть получено в результате переговоров.

В XVIII веке

Тем не менее в следующем столетии точка зрения Гроция возобладала. В начале XVIII века сардинский юрист Доменико Адзуни утверждал: «Свобода мореплавания проистекает из естественного закона… по которому обширное море такое же общее для всей человеческой расы, как и воздух, и свет».

В конце века неаполитанский аббат и экономист Фердинандо Галиани писал: «Море служит человеку двумя путями, а именно – своими плодами, которые оно приносит, и возможностью мореплавания. Плоды его сравнимы с теми, что получают на суше: они дают человеку пищу и являются источником пользы и удовольствий; но в том, что касается удобства передвижения, море сильно отличается от суши. Фактически суша не предназначена для путешествий, за исключением тех мест, где имеются сносные дороги, горные перевалы, мосты или паромы на реках; зато море, можно сказать, является безграничной дорогой.

…На суше каждый шаг человека или животного оставляет следы и наносит ей ущерб прямо пропорциональный количеству передвигающихся по ней людей и транспортных средств. Но даже очень большой флот не оставляет ни отпечатков, ни следов; к тому же, путешествуя по суше, человек немногое берёт с собой и должен иметь возможность обрести в дороге еду, питьё, тепло и жилище. Тот же, кто путешествует по морю, напротив, всё имеет с собой и только иногда нуждается в пресной воде для питья.

…Во время путешествия по суше точно известно, по какой дороге следует ехать; места для остановок планируются без труда. А на море всё неопределённо и зависит от причуд ветра; здесь не найдёшь укрытия, помимо портов и надёжных якорных стоянок, которые природа рассредоточила на поверхности земли без надлежащей симметрии. На суше отказ пустить путешественника в крепость означает для него лишь неудобства, связанные с пребыванием в бедном жилище; но отказ пустить в бухту корабль, застигнутый штормом, обрекает его на гибель.

…Те, кто путешествует по суше, с уверенностью определяют местность, по которой они могут пройти, а также то, в какой точке они окажутся и когда до неё доберутся; корабль же, напротив, может быть непредсказуемо снесен в любую часть региона».

Галиани, кроме того, предложил признать за каждым государством право объявлять воды «территориальными» на расстояние дальности полёта пушечного ядра, выпущенного береговым орудием. Этот способ впервые предложил голландский юрист Корнелиус Ван Бинкершоек в 1702 году. Всё остальное море, по его мнению, не может принадлежать ни одной нации. Взгляды Галиани теперь являются общепризнанными, хотя способ определения протяжённости территориальных вод изменился.

В наши дни, согласно конвенции ООН, государство имеет право объявлять своими территориальными водами прибрежную полосу шириной до 12 морских миль (чуть больше 22 километров). В пределах этих вод иностранные суда могут запрашивать разрешение на проход при условии, что он не нарушает «мир, порядок или безопасность прибрежного государства». За пределами 12-мильной зоны ни одно государство не имеет права претендовать на владение морем.