Генуэзские работорговцы

В 1501 году Испания через Атлантику начала отправлять в свои колонии захваченных силой жителей Африки. Этим несчастным была уготована участь рабов на плантациях и в усадьбах испанских вельмож. Со временем испанские власти ввели в обиход асьенто – документ, который давал своему владельцу (частному лицу или организации) право монопольного ввоза в испанские колонии рабов из Африки. В результате данная практика помогла Испании существенно пополнить свою казну.

В 1662 году два жителя Генуи, известные в деловых кругах Мадрида, - Амбролио Ломеллини и Доменико Грилло – получили асьенто, которым пользовались в течении 10 лет. Эти два торговца были представителями консорциума генуэзских дельцов, в который входил и Франческо Мария Саули, ставший в 1697 году дожем Генуи.

Генуэзцы приступили к делу и вели его довольно успешно, если судить по письму, которое Ломеллини получил от Саули в мае 1666 года. Будущий дож писал: «Я очень счастлив, что торговля чёрными идёт хорошо, и я рад слышать о том, что ваш корабль, перевозящий чёрных, вернётся полный ценных товаров, если наш Господь позволит ему добраться домой целым и невредимым».

Первая остановка – Кюрасао

До нашего времени дошло очень много документов, описывающих трансатлантическую торговлю рабами и маршруты, по которым их переправляли из Африки в Новый Свет. Генуэзцы активно скупали рабов у местных вождей, продававших им взятых в плен представителей враждебных племён. Также поставщиками «живого товара» являлись арабские торговцы, которые охотно продавали европейцам захваченных ими африканцев. Купленных рабов грузили на генуэзские корабли или суда, зафрахтованные у голландцев, и отправляли на Кюрасао – остров в Карибском море. Там агент по имени Компиано, представляющий интересы Ломеллини и Грилло, продавал невольников испанцам, которые отправляли их в свои поместья, расположенные на других островах Карибского моря и на Американском материке.

В итоге корабли возвращались в Кадис, гружёные серебром из Нового Света. Прибыль делили в оговорённых пропорциях между Ломеллини, Грилло и их партнёрами (включая двух членов могущественной семьи Гримальди, которые жили в Испании; Саули называл их «наши севильские друзья»). Сам Саули со временем втянулся в этот позорный бизнес гораздо сильнее, чем он изначально планировал.

В том же году, когда будущий дож написал столь восторженное письмо об их совместном предприятии, Ломеллини попросил его застраховать на 4000 песо «наш корабль «Сан-Джованни-Батиста» под командованием капитана Джованни Франческо Гарибальди, достойного человека. Корабль оснащён 40 пушками, его команду составляют около 80 матросов». Будучи опытными торговцами, Ломеллини и Грилло подыскивали подходящих страховщиков, чтобы заключить наиболее выгодную сделку. С этой же целью они также связались со своими голландскими знакомыми и запросили у них расценки на страхование.

Из документов неясно, какую сумму запросили за страховку голландцы. Возможно, их цена была выше, чем у Саули, или верх взяло патриотическое чувство – как бы то ни было, но корабль застраховали в Генуе. Саули написал: «Страховка была оформлена на корабль «Сан-Джованни-Батиста» за 4,5% на сумму не более 2000 песо». Своё письмо он завершил словами: «Да хранит его Господь до самого прибытия домой».

Дело было сделано. Позже Ломеллини напишет Саули: «Наш корабль, часть которого вы согласились застраховать, под командованием капитана Джованни Франческо Гарибальди 9 числа этого месяца вышел из Аликанте вместе с галерой «Падрона» нашей Светлейшей Республики».

В начале следующего года Ломеллини решил отправиться в Вест-Индию, чтобы самому посмотреть, как обстоят дела с работорговлей. Его партнёру, Доменико Грилло, пришлось держать Саули в курсе дела. В мае 1667 года он сообщал ему из Мадрида: «Меня известили, что 30 января корабль «Принц Оранский» прибыл на Мартинику, откуда к середине февраля он должен был прийти на Кюрасао; из 637 рабов на борту 37 умерли. Я не сомневаюсь, что судно «Сан-Джованни-Батиста» в течении марта успело полностью загрузиться и безо всяких происшествий доставит рабов в Картахену. Это прекрасно, если у него не будет задержек, поскольку данному судну и двум другим из имеющихся у нас предстоит ещё перевезти рабов в другие гарнизоны».

7000 человек на продажу

Ломеллини и Грилло согласились доставить 2500-3000 рабов в Кюрасао к концу августа. Судя по всему, они сдержали обещание, так как в дальнейшем был подписан новый контракт на поставку ещё 4000 – 4500 рабов, что довело общее количество прибывших на остров невольников примерно до 7000.

Генуэзское асьенто действовало до середины 1670-х годов. Испания, прекрасно понимая, какой доход приносит работорговля, приняла решение в первую очередь использовать для неё собственные корабли. В 1714 году в соответствии с условиями Утрехтского мирного договора, который положил конец войне за испанское наследство, асьенто получили британцы. Однако в 1807 году британский парламент принял закон, запрещающий работорговлю на территории всей Британской империи.

К тому времени когда остальные европейские государства последовали этому примеру, в целом на невольничьих рынках Нового Света было продано более 12 миллионов африканцев. Многие страны в наше время принесли формальные извинения за участие в работорговле и за вызванные ею человеческие страдания, но Генуя (пусть она уже и является суверенным государством) до сих пор этого не сделала.